![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
story_signМеня зовут Марта Хиллс. Мне 28 лет (родилась в 1965 году). Я дочь Амелии Стоун и Барни Хиллса. Мать была медиком в одной из клиник. Отец работал докером. Они так и познакомились, когда молодой Барни, которого зашибло упавшим грузом, попал в клинику, где Амелия стажировалась. Одно за другое, а особенно после того как Барни, истратив практически всю страховку, полагавшуюся ему за эту неприятную травму, купил ей кольцо с довольно крупным бриллиантом и предложил выйти за него, мама могла ответить только "да".
Скромная свадьба, совместное жилье, а через 3 года - малышка Марта, то есть я. Доходы были стабильны, но невелики, много денег уходило на мое обучение и лечение отца, сумевшего заработать несколько профессиональных хронических заболеваний. Да и война сказалась тоже. То, что было в детстве, еще до войны и во время войны я стараюсь не помнить и не вспоминать. Обычно успешно. Когда мне было 14 (1979 год), мама ушла от нас. Один из ее пациентов, преуспевающий мужчина, после лечения предложил ей лететь с ним на Марс и всяческие блага, видимо, больше соответствующие ее представлению о достойной жизни. Может, там было что-то и в эмоциональном плане, но я не знаю. Мы не говорили об этом. Это было тяжелое время для нас с папой. Пожалуй, именно мерсеризм позволил нам устоять и продолжить жить по-прежнему, насколько это было возможно. После, правда, пришлось продать карликовую пальму, самое дорогое по новым временам, что у нас было. Говорят, они уже вымерли. Я порой очень скучаю по ней, но нужно было на что-то жить, так что я не виню папу за это сложное для семьи решение. В конце-концов болезни и какая-то непроходящая усталость доконали его. Через 2 года (мне было 24, шел 1989 год) после того как я оставила его, чтобы создать свою семью, он умер.
Мне повезло удачно выйти замуж (в 22 года, снаружи 1987-й). Он был из обеспеченной семьи, да и сам хорошо зарабатывал - у него была небольшая контора в сфере уборки мусора и вторичной переработки. Мэтью Джоунс был хорошим мужем, хотя детей нам завести не удалось. Видимо, не успели. Не смотря на его многочисленные командировки, мы жили душа в душу почти 5 лет. Год назад (мне было 27, т.е. 1992) его признали специалом. Мэт был раздавлен этим известием и однажды, напившись какого-то дрянного алкоголя в баре, покончил с собой, спрыгнув с крыши офисной высотки. Я узнала об этом уже постфактум. Он так и не решился сказать мне, ведь я очень хотела ребенка. Я была очень зла на него, это до сих пор ранит меня. Примерно в то время, закончив с обязательными юридическими процедурами и назначив управляющего в его фирму, я пришла в церковь Мерсер, чтобы быть ближе к ней. Мне были необходимы покой и сочувствие, которыми я могла излечиться и помочь излечиться другим, как это разумно положено в мерсеризме. Так я до сих пор работаю в церкви младшей служкой, и в принципе тем довольна. А Мэтью находится в мортуарии, я не посещаю его.
В общем-то, обо мне мало что можно сказать дурного. Характер светлый, взор печальный, пусть очень много уже усталости во всем, но во мне горит большая жажда жизни. А живу я довольно неплохо, в Верхнем городе, стабильный средний класс. Искренне и сильно верю в учение Мерсер. Андроидов я считаю чем-то вроде органических кукол-манекенов, ведь у них нет собственной личности и души. Да и насчет послеживущих сомневаюсь - правда ли они сохраняют личность и душу, а не просто память, воспоминание о том времени, когда они у них были. Я все еще мечтаю о семье и о детях, хотя мало верю, что это для меня возможно. Могла бы накопить денег и эмигрировать, но до смерти боюсь лететь в космос. Даже обычные авиаперелеты меня пугают, но с этим страхом я еще кое-как могу справиться, в отличие от страха улететь с Земли. А раз так, нужно жить здесь и сейчас.
Скромная свадьба, совместное жилье, а через 3 года - малышка Марта, то есть я. Доходы были стабильны, но невелики, много денег уходило на мое обучение и лечение отца, сумевшего заработать несколько профессиональных хронических заболеваний. Да и война сказалась тоже. То, что было в детстве, еще до войны и во время войны я стараюсь не помнить и не вспоминать. Обычно успешно. Когда мне было 14 (1979 год), мама ушла от нас. Один из ее пациентов, преуспевающий мужчина, после лечения предложил ей лететь с ним на Марс и всяческие блага, видимо, больше соответствующие ее представлению о достойной жизни. Может, там было что-то и в эмоциональном плане, но я не знаю. Мы не говорили об этом. Это было тяжелое время для нас с папой. Пожалуй, именно мерсеризм позволил нам устоять и продолжить жить по-прежнему, насколько это было возможно. После, правда, пришлось продать карликовую пальму, самое дорогое по новым временам, что у нас было. Говорят, они уже вымерли. Я порой очень скучаю по ней, но нужно было на что-то жить, так что я не виню папу за это сложное для семьи решение. В конце-концов болезни и какая-то непроходящая усталость доконали его. Через 2 года (мне было 24, шел 1989 год) после того как я оставила его, чтобы создать свою семью, он умер.
Мне повезло удачно выйти замуж (в 22 года, снаружи 1987-й). Он был из обеспеченной семьи, да и сам хорошо зарабатывал - у него была небольшая контора в сфере уборки мусора и вторичной переработки. Мэтью Джоунс был хорошим мужем, хотя детей нам завести не удалось. Видимо, не успели. Не смотря на его многочисленные командировки, мы жили душа в душу почти 5 лет. Год назад (мне было 27, т.е. 1992) его признали специалом. Мэт был раздавлен этим известием и однажды, напившись какого-то дрянного алкоголя в баре, покончил с собой, спрыгнув с крыши офисной высотки. Я узнала об этом уже постфактум. Он так и не решился сказать мне, ведь я очень хотела ребенка. Я была очень зла на него, это до сих пор ранит меня. Примерно в то время, закончив с обязательными юридическими процедурами и назначив управляющего в его фирму, я пришла в церковь Мерсер, чтобы быть ближе к ней. Мне были необходимы покой и сочувствие, которыми я могла излечиться и помочь излечиться другим, как это разумно положено в мерсеризме. Так я до сих пор работаю в церкви младшей служкой, и в принципе тем довольна. А Мэтью находится в мортуарии, я не посещаю его.
В общем-то, обо мне мало что можно сказать дурного. Характер светлый, взор печальный, пусть очень много уже усталости во всем, но во мне горит большая жажда жизни. А живу я довольно неплохо, в Верхнем городе, стабильный средний класс. Искренне и сильно верю в учение Мерсер. Андроидов я считаю чем-то вроде органических кукол-манекенов, ведь у них нет собственной личности и души. Да и насчет послеживущих сомневаюсь - правда ли они сохраняют личность и душу, а не просто память, воспоминание о том времени, когда они у них были. Я все еще мечтаю о семье и о детях, хотя мало верю, что это для меня возможно. Могла бы накопить денег и эмигрировать, но до смерти боюсь лететь в космос. Даже обычные авиаперелеты меня пугают, но с этим страхом я еще кое-как могу справиться, в отличие от страха улететь с Земли. А раз так, нужно жить здесь и сейчас.
